Читать книгу - "Лети, светлячок [litres] - Кристин Ханна"

Глава третья

В четыре часа утра Джонни оставил попытки уснуть. С чего он вообще взял, что в ночь после похорон жены к нему придет сон?

Он отбросил одеяло и вылез из постели. По сводчатой крыше, эхом откликаясь в доме, стучал дождь. Джонни подошел к камину и нажал на кнопку. Раздался свист и гул, после чего пробудившиеся синие и оранжевые языки пламени радостно побежали по фальшивым дровам. Слабо запахло газом. Так, глядя на фальшивый огонь, Джонни простоял несколько минут.

Очнувшись, он понял, что блуждает по дому – другого слова, описывающего его хождение из комнаты в комнату, он не нашел. Несколько раз Джонни ловил себя на том, что стоит посреди комнаты, толком не зная ни как он тут оказался, ни что привело его сюда.

В конце концов он забрел обратно в спальню. На тумбочке по-прежнему стоял стакан для воды, из которого пила Кейти. Рядом лежали ее очки и перчатки – в конце, когда Кейти постоянно мерзла, она в них спала. Отчетливо, так же, как он слышал собственное дыхание, Джонни услышал ее голос: «Джон Райан, ты любовь всей моей жизни. Двадцать лет я дышала тобой». Так она сказала ему в ночь перед смертью. Они лежали в постели, и Джонни обнимал ее, на ответные объятия у нее уже не хватало сил. Он помнил, как уткнулся ей в шею и сказал: «Не уходи, Кейти. Подожди».

Она умирала, а он и тогда умудрился предать ее.

Джонни оделся и спустился вниз.

Гостиную заполнил водянистый серый свет. Дождь, капающий с карниза за окном, немного оживлял картину. На кухне его ждали вымытая и вытертая посуда и мусорное ведро, полное картонных тарелок и мятых ярких салфеток. И холодильник, и морозильная камера ломились от контейнеров со всякой снедью. Пока сам Джонни прятался в темноте, его теща сделала все, что полагается.

Джонни варил кофе и силился представить себе свою новую жизнь, однако видел лишь стол, где одно место не занято, парковку с незнакомой машиной и завтрак, приготовленный чужими руками.

Будь хорошим отцом. Помоги им справиться.

Привалившись к стойке, он пил кофе. На третьей чашке Джонни почувствовал резкий прилив адреналина. Руки затряслись, и Джонни, отставив чашку, налил себе апельсинового сока.

Заполировал сахаром кофеин, значит. Дальше что, текила? Хоть Джонни вроде как уходить с кухни и не собирался, он все же попятился к двери, вон отсюда, где каждый квадратный сантиметр напоминал ему о жене. Вот ее любимый лавандовый крем для рук, тарелка с надписью «ТЫ – ЧУДО», которую она доставала, чтобы отметить даже малейшие успехи детей, графин, полученный в наследство от бабушки и использовавшийся по особым случаям.

Кто-то дотронулся до его плеча, и Джонни вздрогнул.

Рядом с ним стояла Марджи. Она уже оделась: джинсы, кеды и водолазка с высоким воротником. Марджи устало улыбнулась.

Следом за ней появился Бад. Выглядел он лет на десять старше жены. И прежде не болтливый, за прошедший год он сделался совсем молчуном. Он начал прощаться с дочерью задолго до того, как все остальные смирились с неизбежным, и теперь, когда Кейти не стало, Бад словно голос потерял. Как и жена, он оделся по-будничному: джинсы, подчеркивающие и его худые ноги, и выпирающий живот, ковбойская рубаха в белую и коричневую клетку и широкий ремень с серебристой пряжкой.

Волосы у него давным-давно поредели, зато брови кустились так, что недостаток волос на голове почти не бросался в глаза.

Они втроем молча вернулись на кухню, и Джонни налил всем по чашке кофе.

– Кофе. Слава богу, – хрипло проговорил Бад и натруженной рукой взял чашку.

Они переглянулись.

– Мы через час Шона в аэропорт отвезем, а потом вернемся и поможем тебе, – сказала Марджи, – пробудем здесь столько, сколько скажешь.

Джонни готов был расцеловать ее за эти слова. Марджи была ему ближе, чем его собственная мать, но теперь ему придется справляться в одиночку.

Аэропорт. Вот и выход.

Сегодняшний день не такой, как все остальные, и притворяться, будто это не так, смысла нет. Накормить детей завтраком, отвезти их в школу, поехать на работу и придумывать там всякие низкопробные развлекательные передачи, которые ничего ни для кого не изменят, – нет, на это он сейчас неспособен.

– Надо нам уехать отсюда ненадолго, – сказал он.

– Куда? – спросила Марджи.

И он назвал первое, что пришло в голову:

– На Кауаи.

Кейти обожала этот остров. Они давно собирались туда детей свозить.

Через стекла очков без оправы Марджи буравила Джонни взглядом.

– Бегством горю не поможешь, – мрачно сказал Бад.

– Бад, я знаю. Но тут я просто утону. Куда ни посмотрю…

– Да-да, – согласился тесть.

Марджи положила руку Джонни на локоть:

– Как тебе помочь?

Теперь, когда появился хоть и временный, но план, Джонни стало немного легче.

– Пойду билеты забронирую. Детям пока не говорите. Пускай спят.

– Когда уедете?

– Надеюсь, что сегодня.

– Тогда Талли позвони. Она собиралась к одиннадцати приехать.

Джонни кивнул, но сейчас Талли волновала его меньше всего.

– Ну ладно, – Марджи потерла ладони, – я тогда отнесу еду из холодильника в морозилку в гараже.

– А я позвоню в магазин, – сказад Бад, – попрошу пока молоко не привозить. И в полицию заодно – пускай за домом приглядывают.

Джонни об этом и не подумал. К поездкам их семью всегда готовила Кейт.

Марджи погладила его по плечу.

– Иди бронируй билеты. Мы тебя прикроем.

Он поблагодарил их и ушел в кабинет. Всего двадцать минут за компьютером – и он забронировал все, что надо. Без десяти семь у Джонни уже имелись билеты и подтвержденная бронь машины и коттеджа. Осталось только детям сказать.

Джонни направился в комнату близнецов, подошел к двухъярусной кровати и обнаружил, что оба сына, прижавшись друг к дружке, словно пара щенков, спят на нижней кровати. Он потрепал Лукаса по голове:

– Эй, Скайуокер, вставай.

– Это я Скайуокер, – сонно отозвался Уиллз.

Джонни улыбнулся.

– Ты же Вильгельм Завоеватель. Забыл?

– Вильгельма Завоевателя никто не знает, – Уиллз, одетый в сине-красную, как костюм Человека-паука, пижаму, уселся в кровати, – про него надо видеоигру придумать.

Лукас привстал и заспанно огляделся:

– Уже в школу пора?

– Сегодня без школы обойдемся, – ответил Джонни.

Уиллз нахмурился:

– Это потому что мама умерла?

Джонни вздрогнул.

– Почти. Мы летим на Гавайи. Научу моих детишек виндсерфингу.

– Ты же сам не умеешь. – Уиллз по-прежнему хмурился. Мир уже лишился его доверия.

– А вот и умеет. Правда ведь, папа? – Из-под длинной челки Лукас вопросительно